В преддверии встречи участники заседания проинспектировали процесс перегрузки опасных материалов в порту Санкт-Петербурга. С помощью промышленного крана рабочие перемещали контейнеры с ОГФУ с сухогруза «Михаил Дудин» на железнодорожную платформу, где их закрепляли для дальнейшей транспортировки на Уральский электрохимический комбинат. У участников мероприятия была возможность увидеть собственными глазами то, что вызывает горячую дискуссию последние несколько месяцев, а также провести замеры вблизи контейнеров с радиоактивными веществами.

По итогам заседания стало ясно, что в «Росатоме» не собираются отказываться от проекта по переработке ОГФУ несмотря на заявления депутатов и акции радикальных экологических активистов. При этом в корпорации готовы продолжать диалог с общественниками, обеспечивая доступ на предприятия, где будет происходить процесс дообогащения урана. Открытость в этих вопросах – принципиальная позиция генерального директора ГК «Росатом» Алексея Лихачева, что подтверждается созданием рабочей группы по ОГФУ в рамках Общественного совета и целым циклом информационных мероприятий, в которых принимают участие представители гражданского общества.

Со слов советника генерального директора компании «Техснабэкспорт» Олега Козина, транспортировка ОГФУ организована на высоком уровне безопасности, подрядчики имеют сертификаты на проведение такого типа работ, работы соответствуют стандартам Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Разработаны схемы действий на случаи ЧП, осуществляется мониторинг радиационной обстановки с помощью специальных станций, расположенных рядом с портом.

Сами контейнеры с ОГФУ можно бросать с высоты девяти метров на металлические штыри, жечь при температуре 800 градусов в течение 30 минут и держать под водой на глубине до 15 метров не менее 8 часов без каких-либо существенных последствий. За всю историю их эксплуатации не было ни одного случая разгерметизации.

Credit: Никита Петров

Реализация зарубежных контрактов по поставкам ОГФУ позволит «Росатому» заработать деньги и проинвестировать 19 млрд рублей в новые установки по переработке ОГФУ, не прося у государства субсидий. На данный момент в мире накоплено 2 000 000 тонн обеднённого гексафторида урана. Порядка 820 000 тонн (41% от общего количества) находится в России. Сейчас есть только одна французская установка W-ЭХЗ, перерабатывающая 10 000 тонн ОГФУ в год.

Из сообщения пресс-службы ТВЭЛ в конце этого года стало известно, что АО «Производственное объединение «Электрохимический завод» и французская Orano Projets заключили контракт на поставку оборудования для строительства на зеленогорском предприятии второй установки. В планах «Росатома» – 4 установки, полностью избавляющие страну от запасов ОГФУ к 2080 году.

В данный момент транспортировка ОГФУ исключительно железнодорожным транспортом без захода морского сухогруза в Санкт-Петербург затруднительна из-за необходимости получения разрешений нескольких государств на перевозку опасных материалов по их территории. Морская перевозка позволяет обойтись договором между двумя странами и использовать условия перевозки в нейтральных водах.

Директор ЭПЦ «БЕЛЛОНА» Александр Никитин ещё неделю назад на заседании Общественного совета «Росатома» предлагал рассмотреть вариант альтернативного места для разгрузки ОГФУ в порту Усть-Луги. «Росатом» рассматривает такой вариант и прорабатывает документы, но для этого необходимо обучить персонал порта, получить необходимые лицензии и разрешения, а на это требуется время. В середине двухтысячных в Усть-Луге уже происходила разгрузка контейнеров, так что такой опыт – не новый.

Депутаты Законодательного собрания Михаил Амосов и Борис Вишневский напомнили присутствовавшим на заседании про Чернобыль, Фукусиму и радиофобию, развивающуюся после подобных инцидентов. «Тогда тоже уверяли, что всё будет в порядке». В итоге Амосов предложил перенести разгрузку в Усть-Лугу, а Вишневский – программу максимум – отказ от импорта ОГФУ в Россию.

Надо отметить, что скрытие информации при ядерных инцидентах или строительстве опасных объектов надолго засело в памяти наших граждан, снизив доверие к власти. Произошедшее на наших глазах удаление журналистов из зала в начале заседания Председателем постоянной комиссии по экологии и природопользованию Марией Щербаковой проходило в рамках этой устаревшей логики. Для «БЕЛЛОНЫ» подобная информационная закрытость является неприемлемой.

Заседание Общественного совета «Росатома» с участием местных депутатов в ЗакСе Петербурга. Credit: Никита Петров

В конце заседания Директор ЭПЦ «БЕЛЛОНА» Александр Никитин поделился опытом работы в подобных проектах. В каждом регионе, где власти планируют складировать или перерабатывать опасные материалы, настойчиво задают три вопроса:

– «Почему это у нас?»
– «Что мы будем иметь с этого?»
– «Как мы будем это контролировать?»

И эти вопросы всегда должны учитываться при реализации проектов, потенциально угрожающих экологической обстановке. При этом Никитин отметил, что жизни людей, живущих рядом с Усть-Лугой, столь же ценны, что и жизни петербуржцев. Уже сейчас депутаты из области звонят и спрашивают: «А почему это могут разгружать у нас?», если «Росатом» решит сменить порт – придётся заново повторять все протокольные мероприятия.

Контейнер с ОГФУ в порту Санкт-Петербурга. Credit: Никита Петров

К сожалению, на заседании так и не удалось получить подробности коммерческого контракта. Вопрос «Что мы будем иметь с этого?» по-прежнему актуален, когда речь идёт об импорте опасных материалов на территорию страны. Учитывая низкий уровень доверия к институтам власти, разглашение суммы денег, которая могла бы пойти в бюджет на благо налогоплательщиков, на покупку новых установок для переработки ОГФУ и различные экологические программы, могло бы снять социальное напряжение, вызванное подписанием контракта между компанией Urenco и АО «Техснабэкспорт», дочерней компанией Госкорпорации «Росатом».

«Росатом» продолжает диалог, прислушиваясь к мнению экологов, и мы рады, что идёт общественная дискуссия. Надеемся, что эта традиция сохранится, и в России подобные общественные слушания и встречи с депутатами станут обыденностью.