На фоне войны в Украине государство подавляет общественную активность, репрессирует способные решать проблемы объединения и движения. Под удар все чаще попадают экологические организации, которые Минюст после ужесточения законодательства вносит в реестр иноагентов. 

Какие основные стратегии выбирают экоорганизации, получив этот статус? Почему теперь невозможно работать, имея это клеймо? И какое будущее есть у экологического протеста в России?  

«Работать невозможно и крайне опасно» 

«Кто-то наверху вдруг решил, что мы являемся иностранными агентами – находимся под «иностранным влиянием» и занимаемся политикой. Странно, что органы, которые по долгу службы призваны обеспечивать экологическую безопасность страны, делают все, чтобы уничтожить работающие для этого организации. Вместо того чтобы сотрудничать и совместно защищать наш хрупкий природный мир.  

Работать с ограничениями и под угрозой штрафов и уголовных дел невозможно и крайне опасно. Госорганы, эксперты, благотворители перестают сотрудничать с иноагентами. А мы постоянно работаем с рыбоохраной, пограничниками, лесниками, наукой. Закон не обязывает их прекращать взаимодействие с нами, но негласный запрет дан всем. Наш единственный выбор – завершение проектов и ликвидация организации», – говорит Дмитрий Лисицын, руководитель «Эковахты Сахалина». 

Справка: Организация работала 27 лет ради сохранения уникальной природы Сахалина. Ее участники вели судебные дела, обследовали реки, пресекали браконьерство, выявляли загрязнения и добивались наказания нарушителей.  

«Эковахте» удалось добиться запрета на сброс буровых отходов во все моря России, прекращения загрязнения крупной нерестовой реки Лангери (Сахалинская область) отходами золотодобычи, удалось сохранить от вырубки массив девственного сахалинского леса и ввести запрет на разрушительную технологию на лесозаготовках Сахалина, спасти от исчезновения уникальную популяцию западных серых китов, добиться повышения экологических стандартов на нефтегазовых проектах «Сахалин-1» и «Сахалин-2» и многое другое. 

В первый раз «Эковахту Сахалина» объявили иноагентом в сентябре 2015 года из-за получения пожертвования от Фонда Леонардо Ди Каприо. НКО сразу же вернула средства. Но организацию исключили из реестра только в феврале 2017 года. Через пять с половиной лет, 16 декабря 2022 года, «Эковахту» снова признали иноагентом, несмотря на полный отказ от сотрудничества с иностранными фондами. На следующий день организация объявила о ликвидации.  

«Эковахта» прошла плановую проверку Минюста в феврале 2022 года, а в ноябре на нее написали донос. Новая проверка ничего не нашла. После вступления 1 декабря в силу закона «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием», для того чтобы попасть в список иноагентов больше не нужно получать финансирования из-за границы. Теперь стало достаточно широко трактуемого «иностранного влияния». В случае «Эковахты Сахалина» Минюст посчитал «иностранным влиянием» сотрудничество с организацией «Центр изучения и сохранения лососевых рыб и мест их обитания», где работают несколько членов «Эковахты». Центр внесли в реестр также 16 декабря.   

Дмитрий Лисицын, руководитель «Экологической вахты Сахалина» Credit: www.instagram.com/sakhalinwatch/

«До 2015 года «Эковахта» получала пожертвования от 14 зарубежных благотворительных фондов. Мы не видим в этом ничего постыдного. И государство также не видело ничего плохого 20 лет. Такие фонды поддерживают охрану природы в разных уголках мира. И это не они влияют на нас, а мы используем их средства, чтобы сохранить природу. 

Найти необходимый объем финансирования на все наши проекты только из российских источников практически невозможно. Мы принципиально не берем деньги от государства, от нефтегазовых и других компаний, чья деятельность негативно влияет на природу. Именно иностранное финансирование всегда позволяло нам оставаться независимыми, поскольку как бы кто ни хотел представить зарубежную поддержку, но частные фонды никогда не диктовали нам, чем заниматься», – говорит Лисицын. 

Сахалинцы отмели идею открыть новую организацию или объединение, потому что «не хотят играть в «кошки-мышки» с государством». Ведь иноагентом можно легко признать любую организацию, новая она или старая. Они не хотят, чтобы вся работа состояла в слежке за собой, подаче отчетов и уведомлений. 

«Эковахте» грозит штраф от 300 до 500 тыс. рублей за то, что не внесли себя в реестр сами. Организация намерена бороться и доказывать отсутствие правонарушения. Обжаловать же включение в реестр сахалинцы не видят смысла. 

«Мы уже однажды прошли этот путь – проиграли во всех российских судах, но зато выиграли в ЕСПЧ, который установил незаконность и необоснованность включения «Эковахты» в реестр иноагентов и присудил нам компенсацию. Но это решение в нашей стране не исполняется. Что многое говорит о нашей судебной системе», – отмечает Дмитрий Лисицын. 

«Хотят заглушить голос общественности» 

«Отношение государства к гражданскому обществу давно понятно. Идет устранение любых независимых эффективных объединений. После ужесточения закона об иноагентах наша работа связана с высокими рисками. Если бы было четко понятно, что можно, а что нельзя, мы бы, возможно, встали в эти границы и продолжили работать.  

Но что считать нарушением, по сути, решает Минюст и другие органы. Есть риск за любое действие получить миллионные штрафы и уголовные дела. Поэтому мы, скорее всего, закроемся», – говорит представитель Экологического движения «42» – первого экообъединения без юрлица, которое внесли в реестр иноагентов.  

Справка: Экологическое движение «42» – объединение в Архангельской области. Занимается экопросвещением, проблемой бытовых отходов, продвигает методы предотвращения образования отходов, поддерживает локальные инициативы по организации раздельного сбора в селах Архангельской области. Активисты участвуют в акциях за сохранение лесов, против установки мобильных инсинераторов для сжигания мусора, против ввоза мусора в область из других регионов. Движение сыграло заметную роль в протесте против появления полигона для отходов из Москвы на станции Шиес. 

В последние годы движение много работало с педагогами, чтобы те на интерактивных уроках учили школьников обращению с отходами и их сокращению. Активисты проводили для молодых людей климатическую школу, для детей – экологическую лабораторию. 

Власти внесли движение «42» в реестр иноагентов 9 декабря, перечеркнув многие планы и поставив под сомнение существование объединения.  

Движение «42» создали в 2018 году активисты молодежной организации «Этас», закрытой после объявления иноагентами. На протяжении 15 лет норвежская молодежная экоорганизация Natur og Ungdom была партнером «Этаса». Что и посчитали финансированием. В качестве «политики» Минюст указал подпись директора под коллективным обращением против нефтеразливов. 

Активистам тогда казалось, что статус сделает работу невозможной из-за ограничений и сложной отчетности. Ребята сами инициировали ликвидацию «Этаса». Часть команды решила продолжать работать без регистрации, счетов и обязательств.  

Активисты движения на одной из акций по раздельному сбору мусора Credit: eco42.org

Архангельская область известна на всю Россию самыми масштабными мусорными протестами. Благодаря им вся страна узнала о станции Шиес, где летом 2018 года начали строить мусорный полигон для отходов из Москвы и Подмосковья. Люди выходили на митинги, создали палаточный городок для противодействия незаконному строительству, физически не давали проехать технике. Активисты Движения “42” внесли ощутимый вклад в развитие событий. Они с самого начала предавали ситуацию огласке, рассказывали какие последствия будут от полигона: почему его строят незаконно и почему это не решит мусорную проблему Москвы. Вместе с протестующими активисты ездили в лагерь на вахту, участвовали в митингах.  

На фоне мощных выступлений губернатор региона Игорь Орлов ушел в отставку. Новый глава сам выступил с критикой идеи принимать столичный мусор, власти расторгли договор с компанией, собиравшейся строить полигон.  

Не успели утихнуть протесты вокруг Шиеса, как архангельские власти утвердили стройку трех объектов по обращению с ТКО региона – в Няндоме, Коряжме и Холмогорах. Люди снова заволновались.  

«Мы не удивляемся тому, что случилось. Такова тенденция – заглушить голос общественности. Как вы думаете, с чем связано включение нас в реестр? Буквально несколько дней назад мы обнародовали информацию о публичных обсуждениях строительства комплекса по обработке ТКО мощностью 275 тысяч тонн в Холмогорах. 

Слушания явно пытались провести тихо и незаметно, о них не знали даже местные депутаты. Из-за привлечения внимания администрации пришлось выложить документы в общий доступ и проводить слушания второй раз. К чему все эти секреты и давление на нас?» – написали представители Движения «42» в соцсетях в день получения статуса от Минюста.  

Активисты признаются, что власти к ним «давно относились как к иноагентам, диалога не получалось». До 1 декабря Движение «42» не могли внести в реестр из-за отсутствия финансирования как такового. Теперь же Минюсту не нужно доказывать ни наличия финансирования, ни «политику». Достаточно некого «иностранного влияния», под которое можно подвести что угодно.  

«В Архангельской области мы первая и единственная экоорганизация-иноагент. Наша аудитория в шоке. Раньше для людей это было далекое и непонятное, связанное с чем-то негативным. Нас же хорошо знают в регионе. Понимают, что мы делаем. Люди поддерживают, просят не обращать внимание и продолжать работать. Они не понимают всех последствий. Не понимают, почему мы не можем», – объясняют в Движении «42».  

Объединяться для решения проблем становится все опаснее. Но по-другому не получится защитить те кусочки природы, которые людям дороги. 

«Государство не справляется с охраной окружающей среды. Все возлагается на общественные организации. В понимании граждан мы такие дворники. Сейчас то время, когда люди должны понять – не получится переложить ответственность за своё благополучие на других. Придется взять в свои руки ответственность за свою жизнь и здоровье, за то место, где живете», – говорят в Движении «42».  

10 января 2023 года организация объявила о своём закрытии.

«Даже репрессии проводят кривой лапой» 

«Российский закон об иноагентах не имеет аналогов в мире по степени абсурдности, ангажированности и противоречия международному праву. Его невозможно выправить или улучшить – его надо полностью отменить. Что посоветовать коллегам, которым присвоили статус? Можно отказаться от доноров и проектов. Но если организация специализируется на уникальном направлении и не сможет найти средств внутри страны, отказ от источников финансирования будет означать для НКО гибель. Тогда приспосабливаться к существованию в качестве иноагента. Если есть перспективы для диверсификации источников, можно сохранить деятельность и добиться снятия статуса», – считает Дмитрий Шевченко, исполнительный директор АНО «Гражданская инициатива против экопреступности». 

Справка: «Гражданская инициатива против экологической преступности» появилась в июле 2018 года на основе волонтерской группы «Добровольные пожарные Кубани», которая тушила природные пожары в Краснодарском крае. При поддержке группы и Гринпис России такие же команды создали в Ростове-на-Дону и Астрахани. 

Позже АНО запустила онлайн-сервис «Ясный горизонт», который позволяет получать информацию о пожарах и месте их возникновения. Система реагирования работает в шести регионах России, команда хочет расширять географию проекта. Организация проводит экологические расследования – к примеру, о загрязнении воздуха при перевалке угля, об угрозе появления газохимического кластера на Черном море, о нарушениях при строительстве морской дачи главы Русской православной церкви. 

В октябре 2019 года «Гражданскую инициативу против экологической преступности» объявили иноагентом. Через два года, в декабре 2021-го, организации удалось выйти из реестра. 

Статус «Гражданской инициативе против экопреступности» присвоили после цепочки других событий. В апреле 2019 года в краснодарской штаб-квартире «Экологической Вахты по Северному Кавказу» прошел обыск по уголовному делу в отношении экс-координатора местной ячейки «Открытой России». Дмитрий Шевченко до создания «Гражданской инициативы…» был замруководителя «Эковахты по Северному Кавказу», и объединение добровольцев возникло на ее базе.

Дмитрий Шевченко, исполнительный директор АНО «Гражданская инициатива против экопреступности» Credit: Из личного архива

Общественная организация «Открытая Россия» связана с Михаилом Ходорковским, на территории России признана нежелательной. После ужесточения закона «О нежелательных организациях» главы региональных подразделений и их активисты подверглись преследованиям. Так Анастасия Шевченко из Ростова-на-Дону еще до появления у организации статуса стала первой в стране обвиняемой по делу об участии в нежелательной организации и получила условный срок в четыре года. Исполнительный директор «Открытой России» Андрей Пивоваров сейчас отбывает срок в четыре года лишения свободы по той же статье. 

Следователь СК заявил, что нашел на одном из компьютеров «Эковахты» отчет «Гражданской инициативы против экопреступности» для Гринписа. Информацию он направил в Минюст, который после проверки объявил АНО иноагентом.  

«Морально были готовы к тому, что нас объявят иноагентами. Обсудили ситуацию с юристом и решили судиться с Минюстом. Мы не верили, что получится обжаловать статус. Хотели пройти все российские суды и дойти до Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), чтобы иметь шанс восстановить справедливость в будущем», – говорит Дмитрий Шевченко. 

Иск к Минюсту рассматривали в марте 2020 года в Замоскворецком суде Москвы. У того же судьи было в производстве дело ингушского фонда «Генезис». В аппарате, где штампуют отказы, перепутали две НКО, и в фабулу решения по «Гражданской инициативе против экопреступности» вписали «Генезис» и наоборот.  

«Это только кажется, что ничего сделать невозможно. Но у нас даже репрессии проводят кривой лапой. При нашей гнилой судебной системе можно подловить эту машину на формальных косяках. Поэтому я бы посоветовал тем, кого объявляют иноагентами, активно судиться», – предлагает Шевченко. 

Тем не менее «Гражданской инициативе…» отказали во всех инстанциях. Ей пришлось выплатить штраф за то, что сами не внесли себя в реестр. Деньги собирали всем миром. После оплаты штрафа уже Роскомнадзор возбудил против АНО административное дело из-за отсутствия пресловутой пометки. Организацию оштрафовали на 300 тыс. рублей, руководителя – на 100 тыс. рублей.  

«Чтобы оплатить штраф, пришлось продать пожарную машину добровольцев, которую нам пожертвовал Гринпис. Убытки из-за штрафов, расходов на аудиты, судебные издержки составили около 900 тыс. рублей, что примерно на треть превысило размер того гранта от Гринписа России, из-за которого нас включили в реестр», – поясняет Дмитрий Шевченко. 

Отказавшись от сотрудничества с Гринписом и добровольческого проекта осенью 2020 года организация подала заявку на выход из реестра, но Минюст ее не одобрил. Причина – сотрудничество с Всемирным фондом дикой природы (WWF России) несмотря на то, что это российская организация без иностранного финансирования. Отказались и от этих денег. После проверки через год «Гражданскую инициативу против экопреступности» исключили из реестра. 

«Нельзя не продолжать» 

Чтобы подвести предварительные итоги репрессивной политики государства в отношении экологов мы поговорили с Виталием Серветником, координатором программы Российского социально-экологического союза (РСоЭС) по поддержке экоактивистов.  

О ликвидации 

Закон об иностранных агентах, по сути, разрушил институциональную ткань экологического сообщества. Быть иноагентом в 2022 году совсем не то же самое, что в 2012-2017 годах. Риски выросли в разы – нет понимания, как соблюдать закон. И дело не только в его постоянных изменениях, но и в интерпретации. Для различных органов она может быть любой. В отличие от других правозащитников экоактивисты не могут работать из-за границы. Ведь лес или речку с собой не увезешь. Поэтому ликвидация организации – самое здравое действие для тех, кого объявили иноагентами. Можно продолжать работать в формате объединений или как физлица. 

Эколог, сопредседатель Российского Социально-экологического союза Виталий Серветник Credit: Из личного архива

Об утраченных иллюзиях 

Долгое время у части экологического сообщества сохранялась иллюзия, что их не тронут. Ведь в законе обозначено, что охрана животного и растительного мира не считается политической деятельностью. Некоторые были рады обмануться, что противостояние с крупными корпорациями и сращенными с ними чиновниками не является политикой. Когда за экоактивистами пришли, оказались фрустрированы даже те, кто ожидал нечто подобное.  

Мы видим разные механизмы давления на экоактивистов помимо внесения в реестр. Мы ведем список экологических узников. Есть уголовные дела, случаи нападения на активистов и повреждения имущества, несколько случаев принудительной психиатрии. 

О зачистках и запугивании  

Тотальной зачистки экосообщества пока нет. «Наказывают» самые заметные НКО, неудобные для власти и бизнеса. Везде есть инициативные группы, в которые объединяются для решения своих локальных проблем. Добавление в реестр Движения «42» стало неприятным сигналом. Люди спрашивают: «И нас тоже внесут?» Вряд ли. Включение в реестр носит демонстративно-репрессивных характер. Государству надо, чтобы люди не высовывались, самоцензурировались – не надо делать за него грязную работу и закрываться раньше времени. 

О будущем экологического протеста 

Активистами становятся не от хорошей жизни, а от желания изменить мир вокруг. Если не будет тотального выжигания, большая часть организаций в той или иной форме продолжит работу. Потому что не могут не продолжать. Продолжат появляться низовые экологические группы. Люди не могут не протестовать, понимая, что им будет нечем дышать, они лишаться возможности пить нормальную воду или им негде будет гулять с ребенком. 

О государстве и активизме 

Существующая экономическая система – не только российская, но и глобальная направлена на экономический рост. Запрос на ресурсы и освоение новых территорий будет продолжаться. Продолжатся конфликты, люди будут защищать свои кусочки территории.  

Мы знаем пример СССР, когда у людей оставалось окошко возможности поднимать экологические проблемы, которые не считались напрямую политическими. Мы не исключаем, что так будет и сейчас. Поэтому поддержка экологического активизма в России особенно важна. Это точка входа, осознание людьми, что они еще и граждане, осознание своих интересов и прав. Государство превращает людей в активистов ничуть не хуже других активистов, так как оно игнорирует самые простые вопросы и не способно разрешать конфликтные ситуации. Как результат люди политизируются и поднимают уже другие вопросы. Во многом история повторяется.