С тех пор, как Владимир Путин появился на политическом небосклоне – экологическая политика в стране не то, чтобы здравствовала. Как следствие, «похвалиться» мы можем скорее растущим количеством катастроф, нежели эффективной природоохранной системой, присутствующей в других развитых странах. За природными катастрофами нередко стоят конкретные недостатки в управлении, а не роковое стечение обстоятельств, как может показаться на первый взгляд. Масштабные лесные пожары вокруг Москвы состоялись не столько благодаря уникальным погодным условиям, сколько из-за разрухи в лесном хозяйстве. Некомпетентное управление лесами привело к тому, что в них не осуществлялись противопожарные меры. В итоге, колоссальные убытки, не говоря уже о постоянном негативном влиянии на здоровье населения, которое возникает из-за масштабных экологических проблем.

Накануне нового путинского срока представляется весьма злободневным разобраться в том, насколько бывший-будущий президент на самом деле ответственен за экологическую разруху в стране. Или может быть это холопы-дураки. Или бояре. Или Госдеп, в конце концов. Ну или все проблемы еще после СССР остались. Разобравшись, станет понятно, чем ждать в следующие шесть, а то и 12 лет.

Нельзя сказать, что во времена прихода Путина к власти в стране действовала идеально построенная система охраны природы. Однако она была. 17 мая 2000 года самостоятельный государственный орган по охране природы приказал долго жить. Нет, государственное регулирование не ушло полностью из природоохранной сферы. Но в ней осталось только то, что нужно было политической системе — Министерство природных ресурсов, определяющее зачастую варварский порядок эксплуатации этих ресурсов. Отстраняющее неугодных, допускающее «кого надо». Для  страны, находящейся в тяжелейшем экологическом кризисе – это позор. Подобной ситуации нет ни в одном уважающем себя государстве. Это четкое и недвусмысленное заявление власти о том, что ее не волнуют ни состояние окружающей среды, ни здоровье и работоспособность населения. Даже не смотря на то, что это напрямую отражается на экономическом состоянии страны. Таким стало первое экологическое последствие прихода Владимира Путина к власти.

Позднее последовало уничтожение полноценной экологической экспертизы, пересмотр лесного, водного, земельного, градостроительного кодексов, многочисленные поправки в федеральные законы (Об охране окружающей среды, Об особо охраняемых природных территориях и др). Единственные, кто попытался этому противостоять – экологические организации, обладающие далеко не тем количеством ресурсов, чтобы остановить нового «молодого и энергичного лидера». В кулуарах власти никогда не скрывали, что снятие экологических ограничений инициируется крупным бизнесом, связанным с Путиным и его друзьями.

Давайте вспомним неоднократные заявления Владимира Путина то о слабости гражданского общества. В 2000 году экологическое движение России попыталось инициировать национальный экологический референдум. В полном соответствии с законом, было собрано более двух миллионов подписей в течение трех месяцев в более чем половине регионов страны. ЦИК забраковал ровно такое их количество, чтобы годных осталось чуть меньше, чем два миллиона, необходимые для всенародного голосования. Слабое гражданское общество не смогло бы осилить кампанию таких масштабов. К сожалению, суды тогда не встали на сторону экологов, даже не смотря на то, что люди лично обращались в суд, чтобы доказать подлинности своей подписи.

Для власти это был важный урок. Терпеть существование гражданского экологического движения, способного в короткие сроки мобилизовать массовую поддержку населения, было бы риском. Вскоре в России было резко ужесточено законодательство для общественных организаций. И хотя предлогом являлось обвинение общественности в пособничестве «западным спецслужбам», пострадали от него самые бедные организации,  никогда не получавшие поддержки от каких-либо иностранных фондов.

Попытка организовать национальный референдум была связана с новым законодательством, позволяющим ввозить ядерные отходы из-за рубежа. Речь идет об использованном ядерном топливе с АЭС, которое будет оставаться опасным в течение сотен тысяч лет (содержащийся в нем плутоний имеет период полураспада 24 тыс. лет). Формально, разрешили импортировать отходы для переработки и связанного с ней хранения, однако нигде не зафиксировано, каким временем ограничивается это хранение. Более того, единственное в стране предприятие, перерабатывающее такие отходы – челябинский «Маяк» — остается местом экологической катастрофы уже более полувека. С 2001 года ядерные отходы можно завозить в Россию навсегда, указав в документах, что когда-нибудь потом их переработают. Деньги уходят в «Росатом», а за хранилища и обеспечение безопасности будут платить тысячи будущих поколений россиян. Владимир Путин имеет прямое отношение к этим событиям. Его приход к власти совпадает со временем радикального изменения позиции правительства по вопросу ввоза в страну иностранных ядерных отходов.

Унаследованный от СССР экологический кризис был многократно приумножен благодаря тем шагам, которые предприняли власти в течение 2000х. Как мы видим, законодательные изменения были предприняты преимущественно в начале нового века, хотя и во времена премьерства Путин руки не опускал.

В конце 2009-го ЦБК, полвека отравляющий токсическими ядами уникальное озеро Байкал, был наконец-то остановлен. Тогда казалось, что навсегда. Однако в январе 2010 года Путин подписывает постановление, позволяющее возобновить работу комбината без каких-либо изменений в его технологии. Более того, этот документ открывает дорогу и для других загрязнителей.

В том же году в ГосДуму вносен «Закон об обращении с радиоактивными отходами». В России накоплено более полумиллиарда тонн радиоактивных отходов и никто пальцем не шевелит, чтобы хоть как-то подступиться к решению этой проблемы. И тут — важнейший шаг. Почему же вместо одобрения экологи организуют тысячи писем протеста со всей страны? Под видом закона, направленного на решение проблемы отходов, создан документ, позволяющий безнаказанно загрязнять, в том числе закачивать отходы в подземные водоносные горизонты. Более того, закон отнимает у населения право решать вопросы размещения  хранилищ для радиоактивных отходов. Теперь в любом месте страны можно построить могильник, превратив процветающее место в ядерный сортир. Нужно лишь заручиться поддержкой местных властей, что при нынешнем уровне коррупции вряд ли станет большой проблемой. Добавим сюда программу строительства десятков АЭС, стоимость которых в несколько раз превышает любые разумные пределы. Сравнивать их стоимость с другими источниками энергии даже смысле нет.

На Ленинградской АЭС в прошлом году обрушилась  оболочка реактора (реактор — в стадии строительства). В фундаменте Нововоронежской АЭС-2 обнаружены трещины. Четвертый блок Калининской АЭС, торжественно пущенный Путиным в конце 2011 года, практически сразу был остановлен на ремонт. В отношении ЗиО-Подольск, поставлявшего оборудование на разные АЭС, идет расследование о применении несоответствующих стандартам материалов. И это лишь верхушка айсберга, а масштабное «освоение» атомных миллиардов далеко не закончено.

Главной причиной гигантской катастрофы на АЭС в Японии, которой 11 марта исполнился ровно год, является не столько техника, сколько отсутствие контроля за атомной промышленностью. Ровно такое, которое мы наблюдаем сейчас в России. За подобное положение вещей «благодарить» мы обязаны в первую очередь Владимира Путина, сначала поставившего Сергея Кириенко на пост руководителя «Росатома», а затем обеспечившего поддержку программе строительства АЭС по фантастически завышенным ценам.

Список «проблемных» решений Путина можно продолжать бесконечно, но важнее выводы.  Путинское время характеризуется двумя основными тезисами. Первый – власти не заботит экологическое состояние страны. Конечно, иногда реализуемые промышленные проекты нельзя сделать безопасными и от них необходимо отказываться. Но много чаще ситуация такова, что экологически опасные проекты возможно изменить с минимальными затратами или вовсе без них. Однако этого не происходит. А если вдруг возникает стихийный протест, то часто ответом являются изменения косметического характера, не меняющие суть. Что же касается масштабного загрязнения, в некоторых местах имеющего форму экологической катастрофы (Дзержинск, Челябинская область и тд), то власти это не интересует. Обязанности улучшать экологическое состояние страны,  хотя бы в местах массового проживания россиян, власть за собой не признает. В это же время здоровье населения, равно как и работоспособность, оставляют желать лучшего и имеют тенденцию к ухудшению. Владельцы опасных предприятий, работа которых ставит ситуацию на грань экологической катастрофы, зарабатывают на беде, будучи уверенными в покровительстве властей.

Второй тезис — власти осознанно забрали право на участие в принятии экологически-значимых решений у населения и не собираются его отдавать без борьбы. Подобное положение дел полностью выгодно тем, кто участвует в коррупционных схемах. В российских политических традициях советоваться с обществом означает слабость. Результат такого положения – в приумножении капиталов наиболее масштабных загрязнителей и ухудшении экологической ситуации внутри страны.

Если мы хотим, чтобы страна стала экологически благоприятной, чтобы количество совершенно реальных, а не гипотетических угроз для здоровья уменьшалось, нам придется изменить нынешнее положение вещей. В этом нет ничего невозможного, за последнее десятилетие гражданские движения неоднократно добивались экологических побед, взять хотя бы прекращение действия контракта на ввоз радиоактивных отходов из Германии в 2009 году. Но правда также и в том, что успехи случаются не благодаря, а вопреки законам системы, выстроенной в последние 12 лет. И это тоже дает надежду на победу над Путинской вертикалью.

Автор – Владимир Сливяк, сопредседатель экологической группы «Экозащита!», автор книги «От Хиросимы до Фукусимы».