Решение суда явилось досадной неожиданностью для Минатома, подготовившего сделку по ввозу венгерских отходов. Когда импорт груза был приостановлен февральским решением, в ситуацию вмешалось федеральное правительство, подав от имени Минатома апелляцию на решение суда, и в течение нескольких недель до заседания представители министерства предсказывали победу.

Распоряжение о ввозе отработанного ядерного топлива (ОЯТ) было подписано премьер-министром России в октябре 1998 года, то есть двумя годами ранее принятого Россией в 2001 году пакета законов, легализовавших импорт ОЯТ и, соответственно, отходов его переработки. Документ предусматривал ввоз около 400 тонн ОЯТ с атомной электростанции Пакш в Венгрии на перерабатывающий завод «Маяк» в Челябинской области с целью последующей его переработки.

Когда первые 23 тонны ОЯТ прибыли на «Маяк», местные защитники окружающей среды забили тревогу, и несколько экологических организаций Челябинска, а также «Гринпис-Россия», воспрепятствовали остальным поставкам, выиграв иск в Верховном суде в феврале 2002 года. Однако в процесс вмешалось федеральное правительство, подав апелляцию на решение суда.

Позицию федерального правительства в прошлый вторник отстаивали адвокаты Ольга Черникова и Евгений Дрожко, чья основная линия аргументации опиралась на попытки юридически оспорить право Натальи Мироновой, представителя челябинского «Движения за ядерную безопасность», осуществлять защиту интересов и здоровья людей от имени всего полуторамиллионного населения Челябинской области.

Однако менее чем через 20 минут совещания судья Верховного суда Александр Федин возвратился, чтобы зачитать вердикт, подтверждающий принятое ранее решение.

Сразу, как только вердикт был оглашен, Черникова и Дрожко в спешке покинули зал заседаний, прокомментировав решение судей только одной фразой: «Правительство обжалует решение в Президиум верховного суда».

Депутат Государственной Думы от фракции «Яблоко» Сергей Митрохин – чья партия давно протестует против ввоза импортного ОЯТ – горячо приветствовал решение суда и сказал в интервью Bellona Web, что рассмотренное дело было важным «главным образом потому, что оно доказывает, что граждане могут, даже при помощи российской судебной системы, преодолеть те препоны, которые Минатом ставит на пути движений в защиту окружающей среды».

«Суд вынес очень правильное решение, этот вердикт станет прецедентом для будущих исков, в которых, может быть, удастся оспорить другие, еще более сомнительные сделки, осуществленные Минатомом», – сказал Митрохин.

Хотя Венгрия уже отказалась принять обратно отходы, полученные в результате переработки ввезенных в 1998 году 23 тонн ОЯТ, ликующие сторонники челябинских истцов рукоплескали вердикту и позже называли его в интервью беспрецедентной победой в борьбе со ввозом радиоактивного хлама в страну, которая, как они говорили, едва может справиться со своими собственными проблемами в области радиационной безопасности.

Истцы также сказали, что новый вердикт придаст воодушевления российскому экологическому лобби, до сих пор не оправившемуся после удара, нанесенного пакетом законов, позволяющим ввоз импортного ОЯТ в Россию. Обстоятельства его принятия в прошлом году до сих пор вызывают много вопросов, как и поведение властей, которые отказались провести общенациональный референдум, который, скорее всего, пресек бы на корню саму инициативу по ввозу ОЯТ.

«Мы продемонстрировали, что у общества есть возможность повлиять на выработку ядерной политики в России», – сказала Наталья Миронова, руководитель челябинского «Движения за ядерную безопасность» после того, как был объявлен вердикт суда.

«Из-за слабой на сегодняшний день позиции России на мировой арене существует реальная угроза того, что самая экологически опасная технология… может свалиться на плечи России, а Минатом всячески помогает и содействует этому процессу. Минатом действует против национальных интересов России».

Подтверждением этого мнения было заявление адвоката Мироновой Андрея Талевлина, сделанное им после оглашения решения суда, о том, что он намеревается обратиться в Генеральную прокуратуру России с требованием начать расследование в отношении участия Минатома в сделке с атомной электростанцией Пакш.

«Позиция правительства была слабой, и выиграть дело было просто, поскольку в основе его лежало очевидное нарушение закона – действия Минатома выходят за рамки законной деятельности, и в этой связи еще будет возбуждено дело», – сказал Талевлин.

«Принявшие это решение [подготовить и заключить сделку на импорт] нарушили уголовный кодекс».

Талевлин добавил, что Генеральная Прокуратура, возможно, примет дело к расследованию и без его заявления.

«Россия обращается с отработанным ядерным топливом самым одиозным образом», – сказал Талевлин.

В дни, предшествовавшие состоявшемуся на прошлой неделе саммиту между президентами Джорджем Бушем и Владимиром Путиным, Минатом – ведомство, исповедующее политику закрытости для прессы и общественности, действующее грубыми методами советской бюрократии и пользующееся почти полным отсутствием надзора над ним другими правительственными органами – больше, чем когда-либо подвергалось критике западных средств массовой информации и экологических лобби, называвших его пережитком холодной войны.

«Мы приветствуем сегодняшнее решение, тем не менее, мы считаем, что оно явилось исключением из обычной практики российской судебной системы», – сказал представитель «Гринписа-Россия» Владимир Чупров, один из истцов по делу.

«Минатом ведет себя как государство внутри государства – им наплевать на желания общества и еще больше наплевать на законодательство. Сегодняшний вердикт, может быть, и станет хорошим прецедентом, но история доказывает противоположное», – сказал он в интервью Bellona Web.

Сами чиновники министерства были, однако, немногословны, комментируя в прошлый вторник сам вердикт и вероятность дальнейших исковых заявлений и правовых мер против Минатома со стороны экологических организаций.

«Решение суда было передано нам, и мы его выполним», – сказал в телефонном интервью Bellona Web в прошлый вторник помощник заместителя министра по атомной энергии Николай Шингарев. «А что касается судебных разбирательств против нас, ну что ж, распоряжение правительства, принятое в 1998 году, настолько соответствует закону, насколько это возможно».