Прилегающие к заводу «Маяк» несколько городков и окружающая их природа давно зачислены многими экологическими организациями в ряд самых загрязненных территорий на земле, и та медицинская статистика, которая оказывается доступной общественности, обнаруживает полувековую историю высоких показателей раковых заболеваний, лучевой болезни и генных мутаций у новорожденных, а также чрезвычайно низкую среднюю продолжительность жизни. При попытке измерить уровень радиации в деревнях, расположенных вокруг комбината, — где все еще живут люди, — стрелки на счетчиках Гейгера буквально выскакивают за пределы шкалы, предполагая уровень излучения, в несколько раз превышающий тот уровень, который может переноситься людьми без ущерба для здоровья, а радиоактивные отходы, — в полном соответствии с политикой властей, даже не скрывающих происходящее, — десятилетиями сбрасываются в открытую всем ветрам яму, бывшую некогда озером Карачай.

Но Рыжков отмахивается от всех этих фактов, говоря, что обстановку попросту нагнетают средства массовой информации и западные экологические движения — так он сказал на недавней московской конференции по отработанному ядерному топливу, в ходе которой Россия практически открыла свои объятия радиоактивным отходам из любой страны, которая хотела бы от них избавиться.

Много лет назад, в результате катастрофической аварии, — явившейся довольно жутким предвестием Чернобыльского катаклизма, — большая часть этнически русских обитателей этой местности, — население которой состояло равным образом из русских и татар, — была эвакуирована в менее загрязненные территории. Но почему эвакуация прекратилась после того, как были вывезены русские жители, и кого бросили на произвол судьбы на загрязненных территориях, представляет собой целую эпоху нищеты и цинизма властей, отголоски которой трудно уловить в фиглярских заявлениях Рыжкова, сделанных им на радость спекулянтов отработанного ядерного топлива, собравшихся в Москве на конференции в минувшем сентябре.

«Я живу в Озерске уже пятьдесят лет», — оживленно жестикулируя, сказал Рыжков в своем выступлении и несколько раз, для достоверности, ударил себя кулаком в грудь. — «Медицинская статистика, снижение продолжительности жизни, дети с хвостами — все это мифы». Благодаря усилиям Министерства по атомной энергии, или Минатома, осуществляющего руководство над перерабатывающим предприятием РТ-1 при заводе «Маяк» и другими закрытыми российскими городами, как утверждает Рыжков, Озерск «является экологически безопасным местом для жизни людей».

Рыжкову, невысокому, приятному в обхождении мужчине примерно шестидесяти лет, могла бы с успехом сойти с рук эта рекламная акция сродни риэлторским торгам — если бы не голые факты, обличающие всю лживость государственной политики, которую он пытается своим красноречием прикрыть. Как будто предчувствуя протест, который может вызвать его позиция у некоторой части аудитории, Рыжков затянул известную минатомовскую мантру о том, что обществу недоступно понимание таких вещей, как ядерная энергия и переработка — «оставьте все это ученым в белых халатах, которые пекутся единственно о наших интересах, и всех нас будет ждать великолепное будущее, обеспеченность и чистое небо над головой».

«Все это — обычная ложь, которую рассказывает Минатом, когда он пытается защитить честь министерства», — сказал депутат Государственной Думы Сергей Митрохин, член партии «Яблоко» и ветеран российского экологического движения.

Согласно Митрохину, правительство отказывается признавать высокий уровень заболеваемости среди жителей Озерска, города с 85-тысячным населением, равно как и во всей трехмиллионной Челябинской области, где расположен этот город.

«Политика Министерства здравоохранения, как на региональном уровне, так и на уровне федеральных властей, — держать в секрете все данные о показателях заболеваемости и демонстрировать, что все нормально и что в регионе нет никаких проблем со здоровьем населения», — сказал Митрохин в интервью корреспонденту Bellona Web по возвращении из поездки по Челябинской области.

«По-моему, это преступная политика», — сказал он.

Катастрофа, «которой не было»

Химический комбинат «Маяк» был создан с единственной целью производства атомных бомб и переработки отработанного ядерного топлива — для получения плутония и производства очередного количества атомных бомб. Сегодня, находясь в состоянии ветхости и упадка, «Маяк» обладает теоретической способностью перерабатывать 400 тонн ядерных отходов в год. Сам завод по переработке, или предприятие РТ-1, был запущен в эксплуатацию в 1959 году и модифицирован в 1976 году для выделения энергетического плутония и урана из отработанного ядерного топлива реакторов подводных лодок и атомных ледоколов, исследовательских реакторов, реакторов на быстрых нейтронах БН-30 и БН-600, и советских водо-водяных реакторов первого и второго поколения — реакторах типа ВВЭР-440.

Предприятие РТ-1 также считается в Минатоме основным претендентом на роль реактора для переработки отработанного ядерного топлива иностранного производства: роль, с которой, — как было написано в попавшем недавно в средства массовой информации письме, направленном Кремлю Госатомнадзором, российским органом надзора за безопасностью ядерной промышленности страны, с мнением которого власти считаются все меньше и меньше, — «Маяк» справиться просто не в состоянии.

На нужды советской программы создания атомной бомбы на «Маяке» когда-то работали шесть производящих плутоний реакторов — пять уран-графитовых реакторов и один тяжеловодный. Самый первый реактор — обозначенный как «реактор А» — начал свою работу в 1948 году и был загружен всем ураном, который только можно было найти в Советском Союзе на тот момент. Плутоний, полученный на этом реакторе, был использован при создании первой советской атомной бомбы, испытание которой прошло на полигоне ядерных испытаний около города Семипалатинск, в Казахстане, 29 августа 1949 года. Реактор «А» был в эксплуатации 39 лет и был закрыт в 1987 году.

На сегодняшний день в эксплуатации на «Маяке» остались только два реактора. Получившие названия «Руслан» и «Людмила», эти реакторы использовались для производства трития для водородных бомб. Сейчас они работают на производстве изотопов для гражданского использования.

Россия, а прежде Советский Союз, в свое время располагали 13 производящими плутоний реакторами, десять из которых были выведены из эксплуатации по причине старости, а также в соответствии с международными программами ядерного нераспространения. На настоящий момент в России осталось только три, находящихся в Сибири, реактора, до сих пор работающих на производстве плутония — один в Железногорске, и два неподалеку от Томска, — каждый из которых запланирован к закрытию в ближайшие несколько лет согласно договоренности с Департаментом энергетики Соединенных Штатов и при его содействии.

Как показывает самая последняя информация, которой располагает Беллона, реактор «А» на комбинате «Маяк», выведенный из эксплуатации в 1987 году, сейчас проходит процесс демонтажа. Демонтаж осуществляется в три этапа: сначала реактор был отключен, и из него было выгружено находившееся там топливо. На второй стадии, которая проводится в данный момент, в реакторе демонтируются операционная система и система контроля, а оставшееся пустым пространство заполняется цементом. Эта процедура должна занять примерно пять лет. Последний этап, прохождение которого потребует от 20 до 25 лет, станет неким «периодом ожидания», который продолжится до тех пор, пока не будет принято решение о том, захоронить ли реактор на территории комбината, или вывезти его на какую-нибудь отдаленную свалку ядерных материалов.

Со времени окончания «холодной войны» и по сей день, после свертывания конвейерного производства плутония для ядерных боеголовок, комбинат «Маяк» испытывает довольно сильные финансовые затруднения по части переработки отработанного ядерного топлива, хотя и является единственным в России предприятием, работающим в этой сфере.

«Маяк» в 2002 году — жертвы Кыштыма
Сегодня для многих людей, — кроме тех, чей рабочий день проходит в кабинетах Минатома, — название «Маяк» не вызывает в памяти ничего, кроме десятилетиями сложившейся истории радиоактивного загрязнения, аварийных ситуаций и болезней.

Между 1949 и 1956 годами тонны жидких радиоактивных отходов с комбината «Маяк» сбрасывались в соседнюю реку Теча. Продолжающееся на перерабатывающем предприятии производство не предполагает прекращения рутинной практики выбросов радиоактивных материалов в окружающую среду. В результате двух самых серьезных аварий, случившихся на предприятии, огромные количества радиации попали в реку, воды которой орошают множественные земледельческие хозяйства к югу от Озерска.

На предприятиях комбината «Маяк» имели место и другие аварии различной тяжести. В одном случае, зараженной оказалась огромная территория в 26 700 квадратных километров, уровень радиоактивности составил 185 ПБк. В другом случае, радиоактивные материалы с активностью в 5500 ПБк были выброшены в атмосферу, из которых 4400 ПБк попали в озеро Карачай.

С появлением более упрощенных технологий обращения с жидкими радиоактивными отходами, являющимися конечным результатом процессов переработки на предприятиях «Маяка», а также развитием концепции разжижения как основного метода ликвидации таких отходов, большие количества средне- и высокорадиоактивных отходов были сброшены в реку Теча приблизительно в шести километрах от ее истоков.

Между мартом 1950 года и ноябрем 1951 года, вследствие отсутствия очистных технологий, более 95 процентов отходов, вырабатываемых комбинатом, сбрасывалось в реку. После ноября 1951 года, вместо реки Теча в качестве помойки использовалось соседнее озеро Карачай, и такая практика уничтожения отходов продолжалась до 1953 года, когда было построено временное хранилище для радиоактивных отходов. Тем не менее, от низко- и среднерадиоактивных отходов до сих пор избавляются, выбрасывая их в озеро.

В целом, в реку Теча было выброшено приблизительно 76 миллионов кубических метров жидких радиоактивных отходов, с общей бета-активностью в 100 ПБк. Эти отходы представляли собой, в основном, смесь стронция, цезия, ниобия и рутения. Примерно 25 процентов общей радиоактивности приходилось на долю Sr-90 и Cs-137.

Самому серьезному удару, нанесенному этой радиацией, подверглись те 124 тысячи обитателей территории вокруг «Маяка», чьи жилища располагались в то время вдоль берегов реки Теча. Здесь уровень радиации был столь высок, что 28 тысяч жителей получили дозы, обернувшиеся немедленным ухудшением их здоровья. Начиная с 1953 года и далее, воду из Течи уже нельзя было использовать в качестве питьевой, и до 1960 года было эвакуировано 75 тысяч жителей деревень, разбросанных по берегам реки.

На обоих берегах в то время были возведены ограды из колючей проволоки, и на реке было запрещено брать воду или рыбачить. Однако обитателей этой местности никто так никогда и не поставил в известность о том, что река подверглась радиоактивному заражению, и большинство не обращали внимания на запреты.

Некоторые, в основном, заселенные этническими русскими, деревни по берегам Течи были эвакуированы, в то время как татарские жители некоторых других деревень остались жить на загрязненной территории. Те местные жители, которых вывезли с территории, успели получить значительные дозы радиации, варьировавшие в диапазоне между 0.35 Зв и 17 Зв, а самые опасные дозы радиации получили 1200 жителей деревни Метлино. Большая часть этой радиации была получена местным населением в первые несколько лет работы комбината.

Среди тех, кто остался на зараженной территории и не имел возможности уехать, самые серьезные последствия радиации испытали на себе жители почти исключительно татарской деревни Муслюмово. Муслюмово находится в 30 километрах вниз по реке Теча от комбината «Маяк», и в 1949 году его население составляло 4000 человек. К 1990 году количество жителей сократилось до 2500 человек.

Между 1949 и 1990 годами средняя действительная доза радиации, которую получали обитатели Муслюмова, составляла примерно 2,8 Зв, а действительная доза радиации, которой подвергались дети, варьировалась между 0.05 Зв и 0.1 Зв ежегодно. Начиная с 1950 года и до сих пор, жители Муслюмова должны в обязательном порядке сдавать анализы крови и пробы костного мозга. Однако результаты по этим исследованиям держались в секрете вплоть до 1992 года.

В 1993 году администрация Челябинской области приняла официальное решение об эвакуации деревни Муслюмово и постройке нового поселка для ее жителей, вдалеке от реки Теча; однако, вследствие экономических проблем, переживаемых в то время страной, это решение так и не было выполнено.

Вдоль берегов реки Теча были выстроены дамбы и специальные резервуары, чтобы ограничить воздействие радиации, но больших изменений этими мерами добиться не удалось. Одна из плотин была построена в самой середине деревни Муслюмово, которая располагается по обоим берегам реки. Эта плотина была пущена в эксплуатацию в 1968 году, и те земли по обеим сторонам реки, которые прежде были покрыты водой, оказались выше уровня реки и стали использоваться для сельскохозяйственных нужд. Пробы пород, снятые с берегов Течи выше плотины, показывают радиоактивность в 400 000 Бк цезия-137 на один килограмм почвы и 120 000 Бк стронция-90 на один килограмм травы, — обнаруживая уровень радиации, чрезвычайно опасный для здоровья человека. Тем не менее, люди продолжают здесь жить, а их скот продолжает пастись на зараженной территории.

Другое решение проблемы радиоактивного загрязнения реки Теча, которое придумал Минатом, заключалось в том, чтобы, начиная с 1962 года, сбрасывать ядерные отходы в закрытый водный резервуар — соседнее озеро Карачай. Однако между 1962 и 1966 годами наступил период относительно малого количества осадков, и приток воды в озеро был, соответственно, чрезвычайно низким. Весной 1967 года часть озера высохла, и его дно, которое прежде находилось глубоко под водой, осталось в этих местах совершенно открытым. Установившаяся в тот период необычайно ветреная погода привела к тому, что радиоактивные частицы со дна озера оказались подняты в воздух и разнесены по территории в 1800 квадратных километров.

Радионуклиды, поднятые ветром со дна озера и разнесенные по округе, были, в основном, цезием-137 и стронцием-90, а их общая радиоактивность составила примерно 22 TБк, и, в итоге, большая часть той же самой местности, которая пострадала во время Кыштымской аварии в 1957 году, подверглась радиоактивному заражению еще раз, уже 10 лет спустя.

В целом, вследствие различных вышеописанных инцидентов, а также рутинных выбросов радиации в результате каждодневной работы комбината «Маяк», зараженной радиацией оказалась территория приблизительно в 26 тысяч квадратных километров, при общем уровне радиоактивности в 185 ПБк. Примерно 500 тысяч человек получили повышенные дозы радиации, и из этих 500 тысяч эвакуированы были 180 тысяч человек.