Нет, жизнь , конечно, меняется в лучшую сторону. Но не благодаря нынешней власти, а вопреки ей. Думается, что если бы у нас была другая власть, то мы давно уже жили бы по-другому. Мои оппоненты всегда в таком случае говорят: но вы же сами выбирали себе такую власть. Вот в том-то и дело, что НЕ выбирали. Выборы в России давно уже стали профанацией, демократической ширмочкой — с ажурными рюшечками, улыбающимися откормленными кандидатами-депутатами (они вечно сначала кандидаты, потом — депутаты, не вставая с одного и того же кресла). В Новом году у нас явнобудут новые политические одежды — коричневого и красного побольше. А вот надежды на свободу слова, права человека и демократию в целом, увы, ветшают: сбыться им при нынешней власти вряд ли удастся. О выборах смотрите размышления на стр. 2.

А нам остается одно — сетовать на власть, которой мы — до лампочки. Потому что не власть у нас в обслуге, а мы у нее — на правах бессловесных и бесправных рабов. Власть нынче хитрая: она сумела-таки сделать управляемой не только демократию, но и оппозицию. Она сумела очень быстро приручить прессу. Впрочем, та не сильно и сопротивлялась.

На прошедших не так давно конференциях, экологических и правозащитной, много говорили об отношениях с властью. По-прежнему есть те, кто ратует за диалог с властью, и те, кто против. Я — против. С ЭТОЙ властью мы вряд ли сумеем найти общий язык. «Так другой ведь нет!», — возражают мне. Значит, надо делать все, чтобы появилась. Есть ведь демократические институты, еще не развалившиеся под тяжестью гэбэшных гусениц. Есть несколько вменяемых депутатов. Есть международные организации. Есть законы, в соответствии с которыми мы еще можем делать то, что должны: отстаивать наши права.

Всероссийская конференция гражданских организаций показала: мы нужны политикам только тогда, когда им это выгодно. А уж представителям властей не нужны и подавно. Даже уполномоченный по правам человека с председателем комиссии по тем же правам и то не соизволили почтить своим присутствием собрания общественности. Это говорит только о том, что страшно далеки они от народа.

В чем-то далеки от народа и сами правозащитники. Я вижу одни и те же лица, читаю одни и те же декларации и резолюции вот уже много лет. И ни черта, похоже, не меняется. Из всех достижений правозащитников часто отмечалось, по сути, одно: внесение поправок в закон о гражданстве. Изредка — указание (явно случайное) генерального прокурора дружить (или делать видимость, что дружат) с правозащитниками.

Как вещает алюминиевый граммофон в юмористической передаче «Красная стрела»: «Ура-а! Товарищи!». Приплыли. На нас уже даже внимания не обращают. В тюрьмы сажают и то по инерции. Хотели демократию? Получите! Говорите в своих малотиражных боевых листках, что хотите. Услышать вас трудно, а потому вы не опасны для власти. Что ж, будем говорить. Будем пытаться достучаться до сознания даже той тысячи наших подписчиков, которых сейчас имеем. Это лучше, чем быть холуями у власти.

Очень хочется повести речь о чем-то светлом и радостном: природа не вся загублена; массовых репрессий пока не наблюдается; с голоду не пухнем; за границу иногда выпускают (правда, уже не всех)… Но впереди очередные выборы, и отчего-то снова становится тошно при их приближении. Так было тошно последний раз, когда на конференции экологов один из деятелей хвастался своей близостью к гэбэшникам. Раньше так неумные мужики хвастались в пьяной компании близостью с женщинами не очень тяжелого поведения.

Но все это не повод предаваться грусти. Тем более накануне Нового года. Когда-то это был у меня любимый праздник. До тех пор, пока любимая власть не предложила мне несколько лет подряд встречать его за решеткой. Праздник как-то слегка померк, а власть, сами понимаете, стала еще родней и любимей. Тем не менее, другого столь обожаемого большинством праздника на Руси, пожалуй, и нет. Ну, разве что прошедший день КГБ.

Всего доброго!