Стороннему наблюдателю, не связанному с ходом расследования по делу, удостовериться в его обстоятельствах — впервые ставших известными из подробного, изобилующего яркими деталями, репортажа, опубликованного в контролируемой государственными властями минской газете «Советская Белоруссия» — до сих пор представляется крайне трудным. Один оппозиционный журналист из Минска, попросивший не упоминать в статье его имени, охарактеризовал газету «Советская Белоруссия» в телефонном интервью с корреспондентом Bellona Web в минувшую среду как «ежедневный вестник официальной лжи».

Однако события, описанные газетой — поведавшей историю о бывшем сотруднике Чернобыльской АЭС и его четырех подельниках, предпринявших попытку продать украденный уран в Минске и задержанных в ходе смелой операции, проведенной работающим под прикрытием агентом белорусского Комитета государственной безопасности, который «замечательно сыграл свою роль» — были подтверждены в общих деталях говорившими на условиях анонимности представителями Посольства Беларуси в Москве и пресс-секретарем прокуратуры КГБ в Минске.

«Да, сейчас проходит суд над пятью подозреваемыми, и да, мы уверены, что это уран с Чернобыльской атомной электростанции на Украине», — сказал корреспонденту Bellona Web по телефону из Минска пресс-секретарь прокуратуры КГБ в прошлую среду, также потребовав не упоминать его имени в статье.

Эксперты объединения «Беллона» сказали, что того количества низкообогащенного урана, со степенью обогащенности в 2 процента, которое было, согласно статье в «Советской Белоруссии», захвачено в ходе операции спецслужб — полтора килограмма — недостаточно для того, чтобы изготовить действительно опасное оружие массового уничтожения. Для такого оружия, согласно специалистам «Беллоны», потребовалось бы примерно 5 килограммов высокообогащенного урана, а чтобы получить такой уран, любому потенциальному покупателю, имеющему своей целью сооружение ядерной бомбы из украденного в Чернобыле урана, пришлось бы обзавестись атомным реактором и обогатить купленный материал.

Изъятый сотрудниками КГБ низкообогащенный уран мог бы послужить для изготовления обычного взрывного устройства — так называемой «грязной бомбы» — которое вызвало бы массовую панику, но не представляло бы большой опасности для здоровья людей. Как сказал представитель белорусского КГБ, пока что неизвестно, каким образом, по расчетам подозреваемых, должны были бы распорядиться украденным ураном потенциальные покупатели материала.

На скамье подсудимых в судебном процессе, начавшемся 30 сентября, оказалось пять человек — один подданный Украины и четыре гражданина Беларуси — которым инкриминируется нелегальный ввоз на территорию Беларуси 1,5 килограммов двуокиси урана с Чернобыльской АЭС и попытка нелегального сбыта этого материала, предпринятые, по материалам следствия, в соответствии с планом, разработанным обвиняемыми в начале этого года, сказал представитель белорусского КГБ.

Полная информация о личностях подсудимых неизвестна — и газета «Советская Белоруссия», и прокуратура белорусского КГБ называют только их фамилии: гражданин Украины Веселовский и четверо граждан Беларуси Курдесов, Банкалюк, Волченко и Гуринович.

Представитель белорусского КГБ добавил, что в показаниях подозреваемых есть очевидные расхождения: во время допросов Курдесов и Веселовский сказали, согласно материалам следствия, что планировали продать уран в пяти топливных стержнях за 250 000 долларов, а Волченко рассказал, что прибыль от сделки должна была составить 800 000 долларов.

Согласно представителю белорусского КГБ и газете «Советская Белоруссия», на циркониевых трубках, — в которых содержатся таблетки двуокиси урана и которые предназначены для использования в топливных сборках реакторов типа РБМК-1000, — были стерты серийные номера. С помощью этих номеров можно было бы безошибочно определить, что топливные элементы были вывезены с Чернобыльской АЭС. Однако другие исследования материала все-таки помогли установить, что обнаруженный уран действительно был вывезен из Чернобыля — хотя ни представитель белорусского КГБ, ни газета «Советская Белоруссия», не описали, как конкретно проводились эти исследования.

Впрочем, связь между обнаруженным ураном и Чернобыльской АЭС как местом его происхождения была установлена следователями с помощью косвенных доказательств, основывающихся на том, что Веселовский, по информации представителя белорусского КГБ, когда-то сам работал на Чернобыльской станции. В 1987 году, согласно пресс-секретарю КГБ и той версии событий, которую изложила минская газета, Веселовский был назначен начальником реакторного цеха Чернобыльской электростанции, и в его ответственность входило наблюдение за топливными элементами в реакторах. Представитель Чернобыльской атомной электростанции подтвердил корреспонденту Bellona Web, что Веселовский действительно работал там в должности начальника реакторного цеха. До работы на Чернобыльской АЭС, по материалам следствия, Веселовский также работал на одной из атомных электростанций в России, но газета «Советская Белоруссия» не уточнила, на какой именно, и также назвать эту АЭС отказался представитель прокуратуры белорусского КГБ.

Кроме того, дело, в котором выявилась очевидная «украденность» полутора килограммов низкообогащенного урана и, как утверждает следствие, участие Веселовского в этой краже, обнаруживает прямую связь с инцидентом 1993 года, когда с Чернобыльской АЭС пропало 7,6 килограммов урана с обогащением 2%.

Согласно эксперту Людмиле Зайцевой, исследователю одной из самых полных в мире баз данных по похищенным, пропавшим или заброшенным ядерным материалам, работающей при Институте международных исследований Стэнфордского университета, дело 1993 года о краже с Чернобыльской АЭС так и не было раскрыто. Однако в ходе расследования, проведенного в то время украинскими правоохранительными органами, как сказал представитель белорусского КГБ, Веселовский был вызван для дачи показаний в качестве свидетеля.

По словам Зайцевой — а также и представителя белорусской службы госбезопасности — те полтора килограмма низкообогащенного урана, в попытке продажи которых обвиняется Веселовский и четыре его предполагаемых подельника, могут быть частью того урана, который был похищен во время кражи 1993 года.

Пресс-секретарь белорусского КГБ добавил, что еще одной ниточкой, связавшей обнаруженный в ходе спецоперации уран с Чернобыльской АЭС, стала печать пограничной службы пункта Новая Ёлча, поставленная в паспорте Веселовского, которая указывает, что обвиняемый пересекал украинско-белорусскую границу и въезжал на территорию Беларуси в начале этого года. Пограничный контрольно-пропускной пункт Новая Ёлча, согласно газете «Советская Белоруссия», находится на железнодорожном переезде через границу Украины и Беларуси, по которому проезжают электрички, следующие по направлению Чернигов, Украина — Ёлча, Беларусь.

«На этом пограничном пункте, до сегодняшнего дня, пропускной режим был не слишком жестким — он напоминает простую проверку пешеходов, пересекающих границу на пограничных пунктах между Россией и Эстонией», — сказал представитель белорусского КГБ. «Так что мы думаем, что Веселовский специально выбрал для пересечения границы именно этот КПП, поскольку он знал, что его не проверят и не обнаружат топливные элементы [которые он предположительно вез с собой]».

Все эти обстоятельства указывают на то, что Веселовский, по-видимому, ждал несколько лет, прежде чем приступить, как утверждает следствие, к поиску потенциальных покупателей урана. Газета «Советская Белоруссия» в своей статье высказала предположение, что Веселовский ждал, пока не уляжется шум, возникший вокруг кражи 1993 года, и эту же версию высказал представитель белорусского КГБ.

Однако картина предполагаемого преступления — точнее, кражи и контрабанды урана на территорию Беларуси — начинает выглядеть довольно запутанной, если рассмотреть, какую роль сыграл в этом деле подозреваемый Курдесов, гражданин Беларуси. По словам представителя белорусского КГБ, Курдесов несколько лет прожил на Украине, но, как сказал собеседник Bellona Web, у обвиняемого нет никакого опыта работы в ядерной промышленности. И Веселовский, и Курдесов отрицают предъявленные им обвинения в контрабанде и, более того, указывают друг на друга, говоря, что именно другой, а не он сам, и является тем, кто добыл уран, как следует из слов представителя белорусского КГБ, и из репортажа газеты «Советская Белоруссия».

Пресс-секретарь белорусского КГБ отказался подтвердить остальные обстоятельства в разбираемом судом деле, как они были описаны в газете «Советская Белоруссия», или предоставить какие-либо еще детали, но сказал, что репортаж обо всех поворотах этого расследования, напечатанный в газете, «насколько я знаю, соответствует действительности».

Ссылаясь на слова следователей, направивших дело в суд, газета сообщила, что Курдесов переехал в Беларусь в 2001 году, незадолго до появления в Беларуси подсудимого Веселовского, и поселился в Могилеве. По приезде Курдесов, согласно следствию, намекнул своему знакомому, теперь находящемуся под судом, Банкалюку, что подыскивает покупателя, которому можно было бы сбыть уран. Банкалюк на тот период работал на Минском подшипниковом заводе.

По материалам следствия, Банкалюк согласился помочь Курдесову в поиске потенциальных покупателей и, как сообщила «Советская Белоруссия», вскоре познакомил его с Гуриновичем, который затем, по-видимому, представил обоих Курдесова и Банкалюка своему знакомому Волченко.

В конце концов, в декабре, о готовящемся плане по сбыту урана стало известно сотрудникам белорусского КГБ, — как обычно и бывает, ни газета «Советская Белоруссия», ни представитель КГБ не раскрыли, каким именно образом, — и те решили внедрить в операцию по продаже, под видом потенциального покупателя, своего агента.

Волченко, как сообщила газета, по своим каналам в криминальной среде проверил преступные связи работавшего под прикрытием агента, нашел полученную информацию вполне удовлетворительной и принял решение согласиться на сделку: «покупатель» должен был приобрести на пробу один топливный стержень за 10 тыс. долларов и проверить качество урана, написала «Советская Белоруссия». В случае если стержень выдержал бы осмотр и оказался бы тем, что «покупателю» было нужно, тот купил бы и остальные, по цене, которую газета не указала.

Когда все условия были обговорены, Курдесов, как утверждает следствие, по получении сигнала приступил к передаче уранового стержня «покупателю», и материал пошел по цепочке сначала к Гуриновичу, затем от Гуриновича к Волченко, а тот подготовил встречу с «клиентом». Получив первый уран в свое распоряжение, сотрудники КГБ, согласно «Советской Белоруссии», провели исследования и обнаружили, что в топливном элементе действительно содержится настоящий уран, после чего была назначена встреча для покупки остального материала, которая и закончилась арестом подозреваемых и изъятием всего урана.

Различные минские журналисты, у которых взял интервью корреспондент Bellona Web, высказали крайне скептическую точку зрения об источнике столь детального описания обстоятельств дела — а именно, о КГБ. Тем не менее, некоторые из них признали, что, вероятно, репортаж газеты «Советская Белоруссия» основан на действительных фактах, просто потому, что его публикация не выявляет какой-либо очевидной политической подоплеки. По выражению одного из собеседников Bellona Web, «если бы «Советская Белоруссия» хотела заставить эту историю выглядеть как удар [белорусских] спецслужб по мировому терроризму, этих людей судили бы за попытку продать плутоний».

Зайцева из Стэнфордского Университета также склонялась к тому, чтобы признать достаточную достоверность за опубликованным репортажем, поскольку описанные события складывались в одну логичную картину вместе с информацией о похищении урана с Чернобыльской АЭС в 1993 году, и также вполне вписывались в типичную схему преступлений, связанных с кражами ядерных материалов в целом.

«К сожалению, в печати репортажи о расследованиях или судебных процессах по делам о нелегальной контрабанде [ядерных материалов] редко имеют продолжение в виде серии статей, а ведь они дают огромное количество важной информации, такой как описания личностей виновных, их намерения, способы преступных действий, слабые места в охране как объектов [с которых пропадают ядерные материалы], так и государственных границ, происхождение материалов и их возможные пункты назначения», — написала Зайцева в сообщении из Пало Альто, штат Калифорния, в интервью, прошедшем по электронной почте.

«Это дело еще раз показало, что именно «свои» люди — те, кто работает на ядерных предприятиях и имеет доступ к ядерным материалам — вероятнее всего способны на совершение кражи, поскольку они знают уязвимые места в охранных системах [на этих предприятиях] и могут вынести материал, не дав себя обнаружить», — сказала она в письме.

Еще одним обычным, и потому правдоподобным, звеном в деле, репортаж о котором был опубликован в газете «Советская Белоруссия», стали, по мнению Зайцевой, неумелые действия предполагаемых преступников, которые не знали, ни что конкретно находится в их руках, ни какова ценность этого материала, ни кому его можно продать.

«Этот инцидент также подтвердил, что большинство «ядерных контрабандистов» мало понимают, с каким материалом они имеют дело, с одной стороны, и как нереально высоки их ожидания по поводу стоимости этого материала, с другой стороны», — написала Зайцева.

«Многие из них не знают наверняка, кто может заинтересоваться покупкой, и, в конце концов, материал перепродается одним криминальным сообществом другому, чтобы можно было получить хоть какую-то прибыль».