Конечно, не обошлось без помпезных речей, подписания всевозможных протоколов, марша политиков всех мастей, резко озаботившихся всеми экологическими проблемами сразу, по телевизионным каналам, а также посвящения каждого «чиха» экологической тематике.

Тем не менее, в 2017 было выполнено несколько небольших, но важных проектов, которые не позволили Году Экологии стать провальным.

Конечно, полного краха избежать совсем несложно. Однако в атмосфере, когда государством сделано практически все для уничтожения небольших некоммерческих природоохранных организаций, пытавшихся помочь улучшению экологической обстановки, даже реализация некрупных проектов стоит того, чтобы это отпраздновать.

Эти проекты не попали в федеральный план Года Экологии. Они не стали частью амбициозных планов Кремля по управлению отходами, сохранению биоразнообразия или, например, формированию комитетов по созданию комиссий по изучению этих вопросов – все масштабно, все в духе лучших советских традиций. В любом случае, ничего из этого так и не было выполнено.

Осуществление проектов, о которых пойдет речь, состоялось без пристального внимания федерального Правительства. Большую роль в их выполнении сыграла поддержка регионального правительства, министерств и ведомств, заинтересованных бизнес-структур и экологических организаций, в том числе международного объединения Bellona.

Представляем вам небольшой список проектов, реализации которых в России в прошлом году способствовала Bellona, которая отнеслась в Году Экологии в России более серьезно, чем сам Кремль.

Раньше ОЯТ в губе Андреева хранились в так называемых «бутылках» Credit: Fylkesmannen i Finnmark

Губа Андреева

Этот небольшой, мало кому известный уголок российской Арктики в 1961 году стал площадкой для хранения отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) с атомных подводных лодок СССР. За более чем четверть века советский военно-морской флот накопил на площадке около 22 000 сборок ОЯТ.

ОЯТ свозилось и помещалось на хранение в «мокрые» бассейны Здания №5 без особых раздумий о том, каким образом нужно будет устранять утечки радиации, если они возникнут. А они возникли. В 1982 году хранилище отработавшего ядерного топлива в губе Андреева, теперь известное как Здание №5, «потекло»: радиоактивные вещества в значительных количествах попадали в ручей, который впадает в губу Андреева, и представляли определенные риски загрязнения морской акватории, тем более что это всё находилось всего в 50 км от норвежской границы.

Сотрудники губы Андреева поспешили переместить ОЯТ из протекающего Здания №5 в три бака сухого хранения, наспех подготовленные для этих целей. Затем данная временная мера, принятая «для галочки», стала постоянной. Часть отработавшего топлива хранилась в транспортных контейнерах прямо на открытом воздухе. Ряд экспертов опасались, что хранение ОЯТ в таких неблагоприятных условиях может привести к неконтролируемой цепной реакции.

Нильс Бемер и Александр Никитин. Credit: Анна Киреева

Сложившееся положение дел продолжалось бы неизвестное количество времени, если бы норвежская Bellona не привлекла международное внимание к ситуации благодаря своему докладу «Северный Флот. Потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона», который был опубликован в 1996 году. Москве крайне не понравилось столько пристальное внимание к проблеме, что привело к пятилетнему сражению норвежской организации за соавтора доклада Александра Никитина в деле о государственной измене. Никитин был окончательно оправдан в 2000 году.

Тем не менее, Bellona невозмутимо продолжила заниматься проблемой и способствовала привлечению немалых финансовых средств от Норвегии и дюжины других стран для ее решения. Это привело к тому, что в 2017 году первая партия ОЯТ, состоящая из девяти транспортно-упаковочных контейнеров (ТУК) (в каждом ТУК – по семь чехлов, в каждом чехле содержится семь сборок) была отправлена с бывшей военной береговой базы. Понадобилось всего каких-то 27 лет, однако Bellona участвовала в этом проекте каждый из этих 27-ми лет.

Кольская ГМК

«Норильский никель» – один из крупнейших российских промышленных гигантов. Со времен Второй Мировой Войны он добывает и выплавляет никель на Кольском полуострове на своем дочернем предприятии «Кольская ГМК». Трубы этого древнего производства продолжают выпускать диоксид серы, как в сторону российского севера, так и в сторону соседних скандинавских стран в таком количестве, что официальные лица всячески уклоняются от точных цифр.

Производство никеля у российко-норвежской границы Credit: Анна Киреева

Иногда это приводит к интересным столкновениям. Например, в 2013 году бывшая мэр приграничного с Россией норвежского города Киркенес пригрозила подать в суд на компанию. Спустя несколько лет, уже нынешний мэр города призвал внести главного акционера «Норильского никеля» Владимира Потанина в санкционный список и закрыть ему доступ в Европу к его виллам и яхтам, пока компания не перестанет загрязнять территорию соседнего государства.

С российской стороны границы на это ответили двухдневным исследованием, проведенным карманной экологической организацией, по результатам которого было заявлено, что промышленный гигант чист, как слеза младенца, а в большинстве экологических проблем Мурманской области виновата именно Норвегия.

Но приграничный обвинительный баттл на тему «Кто кого загрязняет» в последние годы сменился игрой по повышенным ставкам.

Так, 2015 году Bellona опубликовала доклад о промышленном загрязнении российской части Баренц-региона, что явилось одной из причин признания ее мурманского офиса «иностранным агентом» и его юридического закрытия.

В 2016 году бывший глава регионального Росприроднадзора был осужден за получение взятки, в том числе, от «Кольской ГМК».

Казалось, что ничто не может заставить компанию стать более прозрачной и экологически ответственной. Тем более в ситуации, когда штраф за то, что она, например, загрязнила целую реку в Сибири, что поначалу компанией категорически отрицалось, составляет всего порядка 40 000 рублей.

Bellona привезла электромобиль в одно из самых загрязненных мест Мурманской области – поселок Никель. Credit: Bellona

Однако несколько лет назад что-то стало меняться. Возможно, виной всему стали чистые энергетические технологии, мода на электромобили и экологически ответственный подход их производителей. В результате к поставщикам сырья для производства аккумуляторов стали предъявляться серьезные экологические требования. По различным прогнозам, довольно скоро именно эти сферы станут главными потребителями никеля, кобальта и других металлов, – и компания просто не могла не отреагировать на изменение рынка.

Президент Bellona Фредерик Хауге (Frederic Hauge) говорил об этом «Норильскому никелю» еще в далеком 2014 году, когда впервые приехал в Мурманск из Киркенеса на электромобиле Tesla: «Производите свой металл так, чтобы такие компании, как Tesla, покупали бы его у вас».

Неожиданно в начале 2017 года Потанин сообщил, что до 2023 года компания инвестирует в модернизацию порядка 1 триллиона рублей, из которых 250 миллиардов пойдут на мероприятия экологической направленности. Он пообещал снизить выбросы на промплощадках в Норильске на 75% к 2023 году от уровня 2015 года и на 90% на промплощадках Мурманской области.

Оказалось, что по итогам 2016 года «Норильский никель» и впрямь добился серьезного снижения выбросов. Так, согласно данным компании, выбросы диоксида серы на площадках Кольской ГМК составили 119, 7 тысяч тонн, что на 35 000 тонн меньше, чем в 2015 году

Компания до сих пор держит в секрете от широкой общественности конкретные мероприятия и планы, которые приведут к столь серьезному снижению выбросов в Мурманской области в дальнейшем. Тем не менее, в октябре 2017 года промышленники приподняли завесу таинственности, впервые разрешив «Беллоне» принять участие в своей ежегодной экологической конференции в Красноярске.

Многое еще предстоит выяснить, но возможно, что все началось с первого камушка, закинутого одним норвежцем, обожающим электромобили, который в результате приведет к целой лавине положительных изменений.

Электромобильность от Норвегии до Мурманска

В 2014 году для того, чтобы зарядить электромобиль Tesla, на котором в Мурманск приехали норвежские сотрудники Bellona, отелю «Park Inn by Radisson Полярные Зори» пришлось специально протянуть кабель и установить розетку на 380 В.

В прошлом году ситуация изменилась – Bellona установила на парковке отеля зарядную станцию, где одновременно два автомобиля могут заряжать свои аккумуляторы совершенно бесплатно. Зарядкой уже успели воспользоваться иностранные экотуристы, приехавшие в столицу Заполярья на электрокаре.

Первая зарядная станция для электрокаров в Мурманске. Credit: Lev Fedoseev

Конечно, сейчас эта станция зарядки не очень востребована, однако в 1987 году, когда Хауге ездил по Норвегии на самом первом в стране электрокаре – крошечной треугольной коробке, привезенной из Швеции, он понял, что инфраструктура – это самое важное, что нужно для развития экологически чистого транспорта. Всего 30 лет спустя 50% всех продаваемых в стране автомобилей стали либо электрическими, либо гибридными. Более того, уже в 2025 году Норвегия планирует запретить продажи автомобилей с двигателем внутреннего сгорания.

Возможно, начинать надо с малого. И пусть в прошлом году в России было продано чуть более 1000 автомобилей, их владельцы требуют соблюдения своих прав. В декабре 2017 года, под завершение Года Экологии, группа владельцев электрокаров во Владивостоке устроила акцию, требуя установки зарядной инфраструктуры в своем городе.

Это право им гарантировано хотя бы специальным Постановлением Правительства 2015 года, обязывающим все заправочные станции страны установить оборудование для зарядки электромобилей.

Данное постановление игнорируется почти всеми, а жаль – появление зарядной инфраструктуры стало бы толчком к популяризации стремительно дешевеющих электрокаров, что привело бы к улучшению ситуации с загазованностью городов.

С другой стороны, России только предстоит пройти свой путь электромобильности. Сейчас страна находится практически в той отправной точке, в которой соседняя Норвегия – сегодняшняя электромобильная столица мира – была 30 лет назад.